Валентина Владимировна Гусева

— Дорогая Валентина Владимировна, все мы родом из детства! Какое было детство у Вас?

— Я родилась в глубинке Европейской — Губернии Тамбовской, где сам Мичурин выводил новые сорта яблок и груш, ныне город Мичуринск. Но не только моя Родина известна этим именем. «Старик Державин нас заметил и в гроб сходя Благословил». Здесь родился современник Пушкина — поэт Державин. Наш район назывался Алешки, а позже Шпикуловский, это на границе с Воронежской областью. И когда немцы взяли Воронеж, то над нашей деревней на бреющем полете пролетали немецкие самолеты. Через нашу деревню отступали войска, очень потрепанные, голодные, холодные и оборванные! Солдаты были такие голодные, что мы с сестрой у мамы потаскали из мешка все семечки и отдавали им. Это вспоминать очень тяжело!

Мои родители, начну с Мамы, в девичестве Башкатова Дарья Ивановна из крестьян. Мамин папа был сапожник и на всю деревню подшивал валенки. Это было самым востребованным, подшивать задники и подошвы, такие заплаточки. А по папиной линии, мой дедушка — Мирон Сергеевич Милюков, служил в Казацком полку, расквартированным в Польше. Мой дедушка был казак, и служил вместе со своей супругой Агафьей Федотовной. Мой папа там и родился, в местечке под названием Лодзи. Дедушке дали предписание, обосноваться в Тамбовской области, заниматься сельским хозяйством, так как там плодородные почвы, чернозем. У местных крестьян не хватало сил и вот так распределяли трудовую возможность. Село называлось Коростелево или просто Коростелевка. Вся наша семья поселилась вдоль речки Алабушка, если ее так можно назвать, «воробью по колено»! Но все-таки речка! И дедушка Мирон Сергеевич, вдоль этой речки высаживал саженцы фруктовых деревьев и кустов, которые он получал от своего друга Мичурина. Они были очень дружны! Дедушка успел построить дом, из глины, смешанной с соломой, она складывалась в брикеты, подобие кирпичей и вот так выходил дом. Крыша тоже была из соломы.

Но скоро пришла беда! Кто-то прослышал, что он до Революции служил в Царском войске. Значит Кулак! И пошли всякие гонения на нашу семью. Отобрали все, что дедушка нажил! Причем, хочу заметить, он никогда не пользовался наемным трудом. Дедушка и его дети Клавдия, Коля, Иван, и мой папа Владимир, все работали на земле. Никогда, никого, ни о чем не просили. И он решается уехать в Москву на работу. Устраивается маляром и в след за ним уезжает и мой папа. Требовались рабочие для строительства Автомобильного Московского завода имени Сталина, позже имени академика Лихачева. Он устраивается в кузнечно-заготовительный цех резчиком, работал специальными ножницами-пельсами. Так и ушел оттуда на пенсию по старости.

Потом, уже гораздо позже, возник вопрос, кто и куда пойдет учиться дальше. Тетя Клавдия с четвертого курса была отправлена на фронт и их расквартировали в Польше, в медсанчасти, прямо на передовой. Она работала хирургом нижней части туловища, ноги и тазовые кости, и так потом и стала врачом женских болезней.

Что же касается меня, то я всегда хотела быть врачом! Я не могла смотреть спокойно, когда кого-то не справедливо обижают! Или кому-то нужна помощь! Мама меня называла «рубахой»! Ну посиди ты отдохни! Нет мне везде было надо, и я всегда хотела помочь. Моя история не простая! Я носила фамилию врага народа, кулака. И меня часто обижали, дергали за косы и глаза пытались выдавливать, притом это были девочки из нашего класса. Устраивали темную и один раз сбросили в канаву. Жажды правды и желание защитить людей, думаю это и сыграло роль в выборе профессии!

Закончив десятилетку, мне было уже двадцать лет и это был 1954 год. Я подаю документы в медицинский институт и не прохожу по конкурсу, хотя экзамены все сдаю на отлично. Что же делать, нужно работать. Я поступаю на работу в Московский дважды ордена Ленина, ордена трудового Красного Знамени Автозавода им. Сталина, в цех металла снабжения на должность грузчика. Через год была переведена на должность кладовщика. Я не теряю надежды снова поступить в институт и пробую снова и снова, и снова меня не принимают. Ведь я из семьи врага народа.

Так я поступала четыре года подряд, и каждый раз 20 августа приходила смотреть себя в списках, а меня нет. Я продолжаю готовиться, ходить на подготовительные занятия, нужно было сдавать четыре экзамена, это не сегодняшнее ЕГЭ. На четвертый год моего поступления, на последнем экзамене английского языка, меня неожиданно спрашивает преподаватель: «Почему вы так рветесь поступить?» И я ответила: «Я очень хочу быть врачом, у меня дедушка болен туберкулёзом, тетя больна туберкулезом, папа болен туберкулезом, я очень хочу быть врачом и лечить это заболевание». И преподаватель мне говорит: «Ну в этот раз мы вас примем».
Прихожу домой и говорю, что все сдала, но не в чем не уверена. С завода еще не увольняюсь, так как не знала, буду учиться или нет. Наступает снова 20 августа, я прихожу смотреть, список висит, написанный от руки. Я не могу поверить, есть Милюкова, что это моя фамилия в списке. Рядом стоит девочка, плачет, я ее прошу чтобы она нашла мою фамилию. И точно, я в списке!
Прихожу домой: «Ну что?» — быстро спросила мама. — «Я висю!» Вот так я поступила в Московский Медицинский Институт!

Началась долгожданная учеба! Я не боялась заходить в анатомичку и все выполняла с огромным интересом!

И тут нас на втором курсе отправляют на целину в Казахстан, в Рузаевский район, для освоения целинных земель. Это хлеб, пшеница имеющая огромное значения для всего Союза. Для меня это было целое испытание и приключение. Привезли нас туда в товарнике, поселили в солдатских палатках, спали на голых нарах, не было ни чего. Не одеял и подушек, готовили мы себе сами. Две девочки из соседней группы варили нам макароны с тушенкой, еще была сгущенка из разнообразия. Макароны варились так, что их можно было резать ножом, но ели с удовольствием. Пишу маме письмо, что хочу черного хлеба и картошки. И мама, недолго думая, присылает посылку, где сухари из черного хлеба и картошка. Мы с девчатами тут же разожгли костер на берегу речки и испекли картошку. А на следующий день пришла машина с картошкой! Как же было вкусно!

Работать мне пришлось на норийной вышке, подходила машина с зерном и рядом стояли вагоны и зерно, можно так сказать засасывалось в трубу и пересыпалось в вагоны. И моя задача была следить, чтобы вагон не переполнялся. Не сыпалось зерно через край. Вот такое было испытание на прочность! Но ничего, все выдержали и за все спасибо! А назад, хочу заметить, нас уже везли не товарным поездом, а нормальным, пассажирским и даже выплатили зарплату!

На четвертом курсе я вышла замуж и потом родился сын Володя. Пришлось тайком его крестить, хотя я не была комсомолкой. Это все скрывалось и было не принято в обществе. Узнала, что рядом с рынком есть церковь и со своей подругой по институту мы пошли. Это было шестьдесят лет назад и к сожалению, сейчас не помню эту церковь.

Закончила институт и начала работать. Началось распределение и меня направляют в поликлинику №3 Мосгорздрава, Старых Большевиков и Персональных пенсионеров, заслуженных деятелей искусств на улице Жолтовского, дом 3. Сам главный врач, Чуканов Владимир Петрович сделал заявку, чтобы ему прислали на службу серьезного молодого специалиста. Прихожу в назначенный день устраиваться и меня секретарь даже не спросила, по какому я вопросу. У меня были длинные волосы, и я сама себе все шила. Владимир Петрович меня спрашивает: «А Вы из какого театра?» — он даже не понял, что я и есть тот серьезный специалист. — «Я не артистка, я…» и протягиваю бумажку. «Ну хорошо, мы даем вам участок 64» — ответил он. Это не конкретный микрорайон, это четвертая часть Москвы. За мной было закреплено 750 человек. Амбулаторные карты были не как сейчас, а целые тома. Все писали от руки и подробно. И мне дали машину, и я на вызовы ездила на машине. С утра прием, а после обеда по вызовам. Ездить приходилось с маленьким сынишкой, его не куда было девать. С детскими садами было туго. Меня вызывает Главврач и спрашивает, почему со мной сын ездит по всей Москве. Я ответила, что он же не может дома быть один. Ну хорошо и велел зайти завтра. На следующее утро мне предложили детский летний санаторий. Нужно было собрать сынишку за десять дней. Это приготовить на смену белье, пять трусиков, пять маечек, что-то еще. Ну где я возьму пять трусиков? У него то всего двое. У меня были две голубые наволочки, и я из них приготовила сынишке смену. Через некоторое время объявляют родительский день и нас всех везут на автобусе туда. Стоим, ждем, когда наших приведут. Выводят группу детишек в одинаковых трусиках моего пошива. Я спрашиваю воспитателя, почему так вышло? «Вы знаете, не у всех были трусики!» Ну ничего страшного. Это не проблема, можно пережить! Не было прачечных и нам еще давали на стирку белье. Но не это главное. Было страшно за малыша. Вдруг заболеет и я не узнаю. А время шло и сейчас у меня три внука и три правнука! Слава Богу за все!